На вопросы отвечает Церен Церенов, вице-президент НИСИПП по развитию
Перед Новым годом принято подводить итоги и строить планы на будущее. И наш институт – не исключение. О планах на будущее мы попросили рассказать недавно занявшего новый для института пост вице-президента по развитию Церена Церенова.
- Церен Валерьевич, до того, как прийти в НИСИПП, Вы работали и в Минэкономразвития, и в администрации Тверской области, принимали участие в разработке «Стратегии социально-экономического развития России до 2010 года» в Центре стратегических разработок, были одним из инициаторов и авторов федеральной целевой программы «Электронная Россия (2002–2010гг.)». Насыщенная такая биография.
- Вы знаете, я по первому образованию математик: закончил мехмат МГУ, затем был в аспирантуре. И в это время мне захотелось какой-то более системной работы. Мне понравилась экономика, и я поступил в Высшую школу экономики. А в процессе обучения экономики захотелось что-то системно изменить, причем в государственном управлении, которое мне было более всего интересно. Причем в 97-м году я был среди очень немногих выпускников вузов, которые захотели идти на госслужбу.
- Да, в то время госслужба еще не была такой популярной.
- Она совсем, по-моему, не была популярной, она считалась неинтересной и малооплачиваемой. Ну и скажем, малопрестижной. Люди шли на финансовый, на фондовый рынок, в банки и так далее. Поэтому мое решение было сложным.
- И, тем не менее, Вы решили пойти на госслужбу.
- Да. И это был интересный опыт. Я начинал с самой низшей должности, которая тогда была. А занимался таким важным направлением, как институциональная экономика. Это были вопросы, связанные именно с развитием институтов, и я до сих пор считаю себя «институционалистом». Построение институтов, их работа, регулирование – это то, чем я занимался всю свою трудовую деятельность.
К тому же это была хорошая школа составления среднесрочных программ правительства. Еще в 1997 – 2000 годах была такая программа: «Институциональная экономика и экономический рост». Тогда как раз закладывались основные представления о том, как устроена и как работает рыночная экономика.
Очень интересовала меня эта работа, поэтому с 97-го года до 2006-го , практически 9 лет, я прошел всю карьерную лестницу до начальника департамента. Занимался вопросами, связанными с корпоративным управлением, с акционерными обществами, обществами с ограниченной ответственностью, банкротством, реформой бухгалтерского учета. Заканчивал – работой по созданию так называемого «электронного государства» в рамках «Электронной России». Все это было выстраиванием эффективного государственного управления, конкретно – институтов, которые поддерживают эффективную экономику и выстраивают соответствующий государственный механизм.
Когда мы разрабатывали программу «Электронная Россия», то рассматривали ее не как информатизацию органов власти, а именно как выстраивание качественного управления. Таким образом, задачи реформирование систем управления и выстраивание рыночных институтов интересовали меня все время. И это оказало влияние на мое нынешнее решение прийти в НИСИПП: у него такие возможности, что мы в итоге сделаем и предложим те хорошие механизмы государственного управления, которые позволят сделать жизнь людей лучше.
- Вы оптимист.
- Институт существует достаточно длительное время и хорошо себя зарекомендовал. Очень важно, что это – негосударственная организация институт, что для меня лично важно: раньше я считал, что могу принести пользу именно на государственной службе, теперь понимаю, что на той госслужбе, что есть сейчас, пользу принести сложнее, чем в независимой структуре.
Из министерства я ушел, поскольку не разделял ряд положений, которые уже тогда стали основными в нашей работе. К сожалению, мне не удалось тогда закрепить у руководства значимости ФЦП Электронная Россия» и эта одна из главных программ правительства до сих пор рассматривается как инструмент развития технологической инфраструктуры и не имеет жесткой связи с административной реформой. Да и дух, царивший в начале нулевых в нашем управлении, постепенно стал исчезать, появились большие деньги и поэтому запрос на изменения был утрачен, на смену пришли другие принципы управления.
- Но вы успели еще поработать на региональном уровне?
- Да, И я считаю, что этот опыт был очень полезным. Когда поступило предложение из Тверской области, мне показалось, что, может быть, на региональном уровне я смогу работать более эффективно и более продуктивно. Хотелось намного быстрее можно видеть результаты своей деятельности. Ведь результаты министерской деятельности видны не сразу. Но главное, что мне удалось так сказать попробовать на «свой зуб» все уровни управления и понять философию чиновников регионального и муниципального уровней. Этого нельзя сделать сидя в федеральных кабинетах, так как наш человек начальнику проблемы говорит неохотно., а на региональном уровне можно, грубо говоря, назавтра посмотреть, как все реализуется.
Также я смог на практике реализовать свои знания в новых для себя сферах. И направление мне было предложено интересное, связанное с транспортом и связью. Это была новая для меня область.
- А позвал Вас тогдашний губернатор Зеленин?
- Да. И стояли передо мной институциональные задачи: надо было грамотно выстроить институты управления.
Удалось сделать немало, но опыт, который я получил, показывает, что для получения доказывал: в отдельно взятой области, в отдельно взятом департаменте сложно получить положительную динамику развития. Необходима системная и поступательная работа в рамках принятой и публично одобренной идеологии . Вообще на госслужбе делать это достаточно сложно. К сожалению, сейчас у нас преобладает «пожарный» характер работы, с каждодневными подвигами на рабочем месте по затыканию дыр путем ручного управления по всей вертикали. Результаты требуют немедленных, а соответственно и получаем все прелести: завышенные расходы, очковтирательство, плохое качество, расцвет соглашательства в чиновничестве и т. д.
Более того, я вижу, что люди, которые оценивают ситуацию примерно так, как я, на госслужбе долго не задерживаются. Но как показывают последние события в стране, мы не обречены, и спрос на правильные реформы будет все больше возрастать. Поэтому задача сейчас состоит в том, чтобы формировать необходимые экспертные мощности, создавать «фабрики мысли» и банки данных , механизмов и, мероприятий, которые позволят в будущем применить наработки того, что необходимо сделать в экономике страны.
- А, что такое, в Вашем понимании «фабрика мысли»?
- Это некая достаточно важная и необходимая институциональная единица в стране с развитой рыночной экономикой. Такие образования существуют в любом демократическом обществе. Это – негосударственные экспертные объединения, которые разрабатывают четкие представления о том, куда должна двигаться страна, они сосредотачивают свои усилия преимущественно в экономике, политике, праве, социологии и т.п. Они, еще раз повторю, существуют во многих странах. Например, в Америке таких «фабрик» сотни, если не тысячи. А у нас в России это – совсем новое направление. И, конечно, такой экспертный потенциал необходимо будет развивать. И это важно именно тогда, когда мы хотим построить правильное системное рыночное государство.
- Вы уверены, что такое возможно, учитывая и ситуацию с заказами на исследования, и ситуацию внутри экспертного сообщества?
- Я считаю, что все решения в госуправлении принимаются, исходя только из потребностей сегодняшнего дня.
- Безусловно.
- И поэтому я говорю о существующей сейчас опоре на ручное управление экономикой. Что такое ручное управление? Это – жизнь в состоянии постоянного аврала. У нас так в принципе живет все государственное управление. Но, на самом деле, так не может долго продолжаться: достаточно быстро теряется запас прочности. И последние события свидетельствуют об этом: есть очень сложные проблемы, и нет серьезных результатов их решения государством. Ведь для достижения положительного результата необходимо прилагать серьезные усилия конкретных людей. Если сверху команда не пошла, то никаких серьезных усилий нет. А любой, самый выдающийся управленец, все равно, не может решать больше семи задач одновременно. В этом и есть разница между системным и ручным управлением.
Я считаю, что запрос на такие «фабрики мысли» будет, и это будет достаточно серьезный запрос. А наша задача состоит в том, чтобы быть готовыми ответить на вызовы времени.
- Церен Валерьевич, то, что Вы сказали, - одна сторона дела. Есть ведь и другие.
- Безусловно. Вот второй момент: я вижу, что существующий багаж наработок и опыта не то что иссякает, но недостаточно воспроизводится вновь. Если за 90-е – начало 2000-х годов было много так называемого контента: предложений, мыслей, то последнее время такого запроса, действительно, может быть, и нет. Хотя, я думаю, что он уже формируется, и последние события это уже показали. И он будет – этот запрос.
Поэтому и представляется, что задачи, которые стоят перед институтом, заключаются в том, чтобы мы смогли сформировать постоянно функционирующую единицу, которая могла бы подобные запросы реализовывать.
- Хорошо. Скажем так: Вы видите институт в качестве некоего прообраза «фабрики мысли», которая может вокруг него сложиться?
Но институт пока что живет на те средства, которые зарабатываются, выполнением различных проектов. Чтобы получить эти проекты, выигрываются разнообразные конкурсы, тендеры и так далее.
А за чей счет собирать экспертов в «фабрику мысли»? Ведь любая организационная работа требует вложений. Какое ведомство, а основные средства на исследования, составление программ, прогнозов и т.д. дают именно государственные ведомства, захочет оплатить такую работу?
- Еще раз повторюсь: задача института быть достаточно продуктивным и достаточно востребованным. При этом работать как некий научный институт нет необходимости.
- И возможности тоже. Работа вся прикладная.
- Да, конечно. Но ведь и «фабрики мысли» - это самая что ни на есть прикладная работа. Скажу больше: как искренне удивился персонаж одного известного классического произведения, неожиданно узнав, что он изъясняется прозой, так мы должны понять, что любое сообщество, формирующее и развивающее мысль – уже как бы «фабрика мысли». И речь идет о том, чтобы сделать это в более масштабном варианте.
Тем более, что есть такие задачи – те идеи, те предложения, которые возникают, а тем более уже существуют, должны быть изучены и в массовом порядке распространены. Более того, они должны быть доведены до логического конца, учитывая, что нам и сейчас есть, куда двигаться. Я же думаю, что в ближайшее время такой запрос будет только возрастать.
И вот, по мере созревания этого спроса должен развиваться и институт. Он, все равно, будет существовать на конкретные заказы, и наша задача состоит в том, чтобы продукт, который институт предлагает, был высокого качества. Он должен отвечать на вопросы, что сделать и как сделать. Это должно делаться в той сфере деятельности, в которой институт действительно силен. Мы не говорим сейчас о политической ситуации, о многих вопросах экономики…
- Вы знаете, институт предпочитает не касаться политики.
- Да, я знаю, но этого не нужно делать. Достаточно людей, которые этим занимаются, без нас.
- Правда, с другой стороны, есть знаменитый афоризм о том, что, если ты не занимаешься политикой, она сама тобой займется.
- Понимаете, я думаю, что свои политические взгляды у сотрудников института существуют, и это правильно. Вот стоит ли заниматься этим в качестве прикладной задачи? Думаю, это не совсем было бы правильно.
- Безусловно, так. Но есть и другая сторона вопроса: институт, изучающий проблемы бизнеса, в наше время просто окружен политикой, причем со всех сторон.
- Ну, я имею в виду под политикой строительство неких политических организаций и тому подобное.
- Нет, этим институт не занимается, и, я думаю, заниматься не станет.
- Вот и я так думаю. Еще одно замечание: полагаю, что есть достаточно серьезные институты, занимающиеся вопросами, например, финансов, с которыми НИСИППу конкурировать незачем. Но за более чем десять лет работы институт стал авторитетом в своей области, и это – не только малый и средний бизнес, развитие предпринимательства вообще, но и институциональная экономика. Это то, на чем нужно выстраивать дальнейшую деятельность института.
- Но давайте скажем о другом: «фабрика мысли» - некое крупное сообщество, которое проводит мозговые штурмы и решает те или иные комплексные задачи, не ограниченные заранее определенной тематикой. Их достоинство – широта охвата проблем. Так что здесь нужны и финансисты, и специалисты по макроэкономике, и эксперты в других областях.
- Именно поэтому я говорю: очень важно наладить горизонтальные связи. Да, будут нужны специалисты в самых разных сферах. Что такое «фабрика мысли»? Это в том числе и точка притяжения.
- Безусловно.
- Это команда, которая может аккумулировать различные идеи, может взаимодействовать с различными течениями, которые существуют самостоятельно. Поэтому важно установить горизонтальные связи с теми нашими коллегами, которые работают сегодня как в рамках нашей тематики, так и в других областях. Никто не может в одиночку покрыть все актуальные темы, это большое одеяло надо сшить всем вместе. Так что у нас будет задача выстроить необходимые связи.
И, конечно же, надо подумать о потребителях нашего продукта: кто они? Это в том числе и региональные, и муниципальные органы власти. Мой опыт работы в регионе показывает, что там наблюдается еще больший недостаток решений, которые могли бы быть реализованы. К сожалению, регионы все время смотрят на Москву, но положительный опыт столицы применим в регионах не всегда. К тому же, поработав в органах исполнительной власти и на федеральном, и на региональном уровне, я понимаю, что федеральный менталитет не учитывает ту ситуацию, те вызовы, ту функциональность, которые существуют на региональном и муниципальном уровне.
Вот на этом поле институт может очень гибко работать, чтобы отвечать потребностям разных заказчиков. Это похоже на то, что существование крупных банков не отменяет необходимости в банках маленьких, которые оказывают конкретным клиентам более качественные услуги.
- Да, а для самых маленьких существуют еще и микрофинансовые организации.
- Совершенно верно. И я считаю, что наша серьезнейшая задача – объединить некую часть экспертного сообщества, в том числе и регионального. Ведь если здесь, на федерально уровне, существует проблема спроса, то региональные эксперты зачастую просто находятся вне рамок экономической политики и вымываются из процесса подготовки и принятия решений. Об их влиянии я даже не говорю.
Поэтому наша задача – собрать тех людей из регионов, которые понимают региональную специфику и могут работать в наших рамках. Их мы и должны притягивать как «фабрика мысли».
Следующее наше направление – молодежь. К сожалению, большинство наших молодых людей видят свое будущее исключительно на госслужбе.
- Так они понимают, что госслужба в наше время дает больше, чем какая-либо другая работа.
- Знаете, я не буду особо развивать эту тему. Скажу лишь, что, как и раньше, в том же 97-м году, социальный лифт работает только в каком-то одном месте. Сегодня просто места поменялись, но это тот же перегиб. И проблема в том, что у молодежи, идущей на госслужбу, очень неверное представление, что это такое, как это все функционирует, и какие механизмы надо использовать. А учат их по приходу на работу ручному управлению экономикой. И в итоге мы можем получить проблемы из-за неправильного управления.
- Мы их уже получили.
- Когда я приходил на госслужбу, мы тоже многого не знали, но нас учили управлять экономикой системно. Сейчас такого нет. Поэтому такое направление необходимо развивать.
А ведь сейчас важна и проблема омоложения экспертного состава. И то, какое именно придет молодое поколение, тоже зависит от нас. Так что это направление тоже нужно развивать. И при этом надо учесть, что живем мы в интересное время, которое надо прожить.
Беседовал Владимир Володин
