Микрофинансирование: год после закона

Михаил Мамута, директор Российского Микрофинансового Центра. Микрофинансирование: год после закона

Когда в 1976 году будущий нобелевский лауреат Мухаммед Юнус выдал первый микрокредит (1 доллар) бедному бангладешцу, а затем основал банк «Грамин», никто не догадывался, что начинается эра микрофинансирования. А в 2005 году, по сведениям Международного банка, микрофинансовых организаций насчитывалось уже более 7 тысяч.

Увы, Россия не была в этом секторе финансового рынка в первых рядах. И закон о микрофинансировании был принят в нашей стране только год назад.

Как оно сумело развиться за этот год? Свои комментарии дал сайту НИСИПП директор Российского Микрофинансового Центра Михаил Мамута.

- Михаил Валерьевич, год назад был принят закон о микрофинансировании. Вы занимаетесь микрофинансированием напрямую, поэтому ваша оценка прошедшего года представляет безусловный интерес для всех, кто не чужд этому вопросу.

- Я и мои коллеги весьма позитивно оцениваем эти результаты. На сегодняшний момент заявки на занесение в реестр микрофинансовых организаций подали почти 400 организаций со всей России. Это больше, чем мы ожидали на конец текущего года. Мы рассчитывали получить к декабрю около 350 заявок, сейчас их уже 400, и мы знаем, что подать такие заявки готовится еще около ста организаций. По-видимому, к концу 2011 года у нас будет около 500 организаций. Это – очень приличная цифра. Это значит, что закон востребован, что он помогает рынку развиваться.

Я считаю, что работа над ним была эффективной, как с точки зрения человека, работающего согласно этому закону, так и с точки зрения его разработчика. Это значит, что была сделана правильная оценка рынка.

- На прошедшем ранней весной предпринимательском форуме, где Вы тоже присутствовали, ваш коллега Павел Сигал, выступая на пленарном заседании, бросил такую знаменательную фразу: не думайте, что микрокредиты – это дешевые кредиты, это – дорогие кредиты. И назвал цифру – 500% годовых.

- Видите ли, микрофинансирование – вещь сложная и разная. В нем существуют и разные игроки, и разные программы. Так что не удивительно, когда его и оценивают по-разному.

Если мы постараемся разобраться в этом явлении, то классическое микрофинансирование в том виде, в каком оно зародилось более 30-ти лет назад, в том сегменте, который мы считаем наиболее важным – поддержка бизнеса, поддержка предпринимательской инициативы граждан, поддержка состоявшихся стартапов, которые еще не могут получить кредиты в банках. И здесь, безусловно, самые дешевые ставки на этом рынке. Они начинаются от 9% годовых.

Это – средства, предоставляемые за счет бюджетных ресурсов, поскольку такие ресурсы бесплатны. Сейчас 63 субъекта Российской Федерации имеет на своей территории действующие региональные центры микрофинансирования, которые при поддержке Минэкономразвития за счет бюджетных ресурсов кредитуют бизнес.

- И для стартапов это очень выгодно.

- Да. Самые дешевые микрокредиты для предпринимателей сегодня – меньше 9%. Но учтем, что стартапы тоже все разные, более того - разные и сами бизнесы. Вы можете работать уже и год, и два, но при этом у вас микробизнес, размер которого вас вполне устраивает. Это могут быть разные сектора: торговля, услуги. Поэтому бюджетные деньги предоставляются преимущественно неторговым секторам: производствам, сельскому хозяйству, инновациям, молодежному бизнесу – тем, кому получить коммерческий кредит тяжелее всего.

Но даже у организаций, работающих с привлеченными средствами, то есть речь идет о чисто коммерческих кредитах, средняя ставка по микрокредитам для такого предпринимательского сектора составляет 28% годовых. Вы можете сказать, что это, все равно, немало.

- Не так уж мало. Но это – ставка потребительского кредита.

- Здесь нужно учитывать две вещи. Первое – структура себестоимости. Чем кредит меньше по размеру, тем дороже его обслуживание. И это оказывает влияние на стоимость. Второе – сами деньги, которые могут привлекать микрофинансовые организации, пока достаточно дороги. В среднем рынке привлечение средств происходит по ставке 15 – 18% годовых. Это – стоимость ресурсов, которые они берут в банках. И, разумеется, они должны наложить сверху на эти деньги какую-то маржу, чтобы обеспечивать собственные затраты и, самое главное, формировать резерв на случай возможных потерь. Ведь при самом качественном кредитовании резерв ниже 3-4% в данном сегменте практически невозможен. Вот эти проценты складываются с другими затратами на администрирование (в сумме, примерно, 5 – 6%), и получаются те самые 28%.

Но у нас есть хороший механизм снижения этой стоимости и, соответственно, снижения процентной ставки за счет программы Российского банка развития, в рамках которой деньги предоставляются значительно дешевле. Микрофинансовые организации могут получить их под 8,5 – 9% годовых. И по таким программам конечная ставка не превышает 20%.

Как видите, постоянно принимаются меры для снижения процентной ставки по кредитам для предпринимателей. Но надо учитывать, что речь идет о совсем небольших займах: 40, 50, 100 тысяч рублей – именно они являются наиболее часто востребованными, особенно вне Москвы. И для предпринимателя самое главное, чтобы эти деньги можно было легко получить (чтобы с него не требовали громадного количества документов). Так что на сегодняшний день поставленные задачи постепенно решаются.

- Михаил Валерьевич, лично у меня возникло очень много вопросов. Первый из них: почему банки и предприниматели не договорятся напрямую – без посредников в лице микрофинансовых организаций. Как говорится, банкам все равно, а предприниматели приобретут более низкий процент. Или есть веские причины этого не делать?Как я понимаю, это может быть в том случае, когда такое сотрудничество невыгодно банкам. Почему?

- Здесь есть целый ряд причин. Во-первых, банки с этим сектором исторически не работают. К тому же требования банков к стажу заемщиков начинаются с одного года.

- А вы работаете со стратапами

- Начиная от двух месяцев.

Во-вторых, работа с такими кредитами слишком дорога для банков. Она для них еще затратнее, чем для микрофинансовых организаций. Уже много раз подсчитано, что средняя точка безубыточных кредитов для малого бизнеса находится где-то на уровне 10 тысяч долларов.

- 300 тысяч рублей.

- Да. То, что ниже он должен давать себе в убыток – такая у банков структура себестоимости. А у микрофинансовых организаций точка безубыточности значительно ниже. Это может быть и 30, и даже 20 тысяч рублей. Поэтому они и занимают нишу, которую банкам невыгодно обслуживать.

Если бы банки могли предоставлять эти деньги достаточно интенсивно, то говорить было бы не о чем. Но проблема в том и состоит, что существует провал на стартовом этапе развития бизнеса. Более того, речь идет вообще о том малом бизнесе, который не собирается становиться крупнее: он выходит в своем поселке на определенный уровень оборота – 100 тысяч в месяц – он для банка не очень выгодный клиент. А микрофинансовая организация – его надежда на поддержку.

Но есть и другая причина, почему нужны МФО. Если мы берем крупные города, например, Москву или любой другой миллионник, то и здесь есть почва для деятельности микрофинансовых организаций. Например, в Москве самая крупная МФО, которая так и называется «Микрофинансы» имеет совокупный портфель микрозаймов около 600 миллионов рублей. И это в Москве с ее жесточайшей конкуренцией.

Всюду есть заемщики, которые банкам не подходят, по стажу, по кредитной истории, по отсутствию обеспечения, по тому, что у них нет, например, постоянной регистрации в Москве. Существует много запретов, которые не видны со стороны, но формируют целые группы людей, исключенных из сферы финансового обслуживания.

- И таким образом на финансовом рынке формируется сектор клиентов микрофинансовых организаций?

- Совершенно верно. В него входят те предприниматели, которые по формальным признакам не подходят под требования банков. Это, как я уже говорил, предприниматели начинающие, либо самые маленькие.

Кроме того, у нас в Москве есть микрофинансовые организации, которые работают с мигрантами. С той рабочей силой, которая приезжает из-за рубежа. В Россию ежегодно приезжает на работу несколько миллионов человек. Они объективно необходимы, поскольку в стране дефицит рабочей силы. У нас нет возможности для того, чтобы поставлять на рынок труда собственные ресурсы в необходимых количествах, особенно, если речь идет о низкооплачиваемом персонале. В то же время это – потенциально опасная зона: если эти люди не интегрированы в наше общество, в нашу экономику, то они представляют собою некий потенциально взрывоопасный пласт.

- Безусловно.

- Вот для того, чтобы их интегрировать, существуют специальные программы, делающие их включенными в экономическую жизнь. Ведь в банке им кредит никогда не дадут, так как у них нет в России абсолютно никакой кредитной истории, да и гражданства тоже. Вы это понимаете.

- Это абсолютно ясно.

- Что мне нравится в таких проектах, которые поддерживаются и со стороны Киргизии, и со стороны Казахстана, - это то, что людям не просто дают деньги взаймы, но и, например, устраивают курсы русского языка для своих заемщиков. Людям надо помочь в общении с окружающими. И дело этим не ограничивается: проводятся различные социальные мероприятия, чтобы приезжие лучше чувствовали себя в нашем городе. Когда-то, в советское время, мы были одной семьей.

- Ну, это время давно прошло.

- Тем не менее, носители этой идеологии (на новом, конечно, уровне) остались. И они пытаются этот элемент интернационализма поддерживать: раз уж мы хотим по экономическим и социальным причинам с этими людьми общаться, нужно, чтобы это было приятно и комфортно для всех.

Все это я говорю, чтобы стало понятно, в каких нишах микрофинансирование незаменимо.
Причем все это мы пока говорим о крупных городах. А давайте обратим свой взор к деревне, к небольшим городам с населением менее 100 тысяч человек, а это – подавляющее большинство райцентров.

- Там вообще говорить не о чем: микрофинансирование – это спасение для местного бизнеса.

- Разумеется. Там банков зачастую просто нет. А если есть, то это – крупнейшие госбанки, которые к счастью там работают. Но даже у Сбербанка количество отделений – 22 тысячи, а населенных пунктов в России – 148 тысяч. Это – слишком большой разрыв, чтобы можно было его игнорировать. Поэтому одна из основных задач микрофинансирования – развитие доступности финансовых услуг в небольших населенных пунктах.

- Михаил Валерьевич, Мы остановились на том, что одной из приоритетных задач микрофинансирования у нас в стране является развитие доступности финансовых услуг в небольших населенных пунктах.

- Разумеется. Мы считаем это приоритетом, поскольку иначе финансовая система у нас начинает работать не на общества, а против него. Ведь получается, что там, где есть деньги, где нормально развита инфраструктура, она работает. А там, где она нужна больше всего, ее нет. И в таком случае разрыв в бедности и богатстве только бы увеличивался. Развивая микрофинансирование: микрофинансовые организации, кредитные кооперативы как вторую ветвь небанковских институтов финансирования, мы тем самым добиваемся и повышения благосостояния и возможности развития малого предпринимательства в сельской местности и малых городах.

Теперь же о том, что касается 500% годовых.

- Хотелось бы об этом услышать, поскольку высказывание было, можно сказать, сенсационным.

- В финансовом мире много разных продуктов и услуг. В том числе, существует и такая модель, как Pay Day Loans (очень маленькие и короткие займы наличными с ежедневным начислением процентов на остаток задолженности) – рынок, зародившийся в США и Великобритании.

Официально к микрокредитованию такие займы не относятся, а выделяются на уровне международных стандартов в отдельный продукт. Это займы от 1 до 5-10 тыс. рублей на срок от 2 до 15 дней – то, что называется «до зарплаты». Такие кредиты существуют во всем мире – так, в США известный финансист Уоррен Баффет сейчас рассматривает покупку американского розничного подразделения «Сити-групп», которое занимается, среди прочего, и выдачей «займов до зарплаты для рабочего класса» (из пресс – релиза о сделке).

Говоря о себестоимости таких займов, отметим, что выдавать тысячу рублей на три дня под 10% годовых экономически невозможно, так как это не окупит даже операционные затраты кредитора, не говоря уже о стоимости фондирования и формировании резерва на возможные потери по ссудам. Если обсчитать приведенный мной пример, то станет ясно, что человек должен вернуть одну тысячу девять рублей.

- Это понятно.

- Давайте скажем так: действительно, 500% годовых звучит внушительно и даже не вполне прилично. Но, если мы пересчитаем, что это будет в рублях, то получится, что взяв 1000 рублей, человек вернет через три дня 1137 рублей. Выглядит уже более разумно? Наверное, и эта сумма может быть меньше, но здесь двигатель ставки вниз – это, в первую очередь, конкуренция. И конечно, такие займы до зарплаты ни в коем случае нельзя брать на долгий срок - но они для этого и не предназначены. Можно сказать, что это заменитель кредитной карты для людей, которые не хотят или не могут использовать кредитную карту. Самый простой пример – вы приехали в магазин, и обнаружили, что забыли дома деньги…. или нужно перехватить на неделю 5 тысяч, а у соседа сейчас нет.

- Это совершенно ясно.

- Вот это – короткий комментарий о больших процентах. Я хотел показать неоднозначность этой темы и сказать, что каждому овощу – своя грядка.

Сегодня многие из компаний, предлагающих займы до зарплаты, стремятся к формализации своей деятельности, при этом часть из них регистрируются как микрофинансовые организации, часть – как кредитные кооперативы, некоторые работают даже в форме банков – в этом случае, конечно, такой Pay Day Loan является лишь одним из многих розничных кредитных продуктов. И мы считаем, что раз уж на такие займы есть спрос, то пусть они лучше работают в легальном поле, где у заемщиков есть защита их интересов и действуют требования к раскрытию информации о процентной ставке. В то же время, у нас имеется предварительная договоренность с регулятором, что в отчетности, которую подобные МФО и кредитные кооперативы будут сдавать в министерство финансов, такие «займы до зарплаты» выделялись бы отдельной строкой, чтобы не искажать общую картину рынка микрофинансирования.

Таким образом, задача-минимум в этой сфере – навести порядок, обеспечив прозрачность функционирования рынка и меры по защите прав потребителей. Задача максимум, которую тоже необходимо решить – если заемщик по каким-то объективным обстоятельствам (болезнь, увольнение и т.д.) не смог вернуть такой заем до зарплаты в установленный срок, то после 15 (или 30) дней использования, начисление процентов по указанной ставке должно прекратиться, а дальше применяется только ставка рефинансирования ЦБ РФ.

Все затраты кредитора в такой модели покрываются за первые 10 дней пользования займом, поэтому с точки зрения бизнеса это выглядит адекватно, но при этом не позволяет совокупной задолженности выйти за разумные пределы.

- В таком случае о разных грядках. Как я понимаю, основным получателем микрокредитов должен стать малый (и микро) бизнес.

- Абсолютно верно.

- Как в таком случае Вы смотрите на сегодняшнюю общую ситуацию с нашим малым бизнесом?

- Это – безусловно, наша тема. Мы развиваем доступность финансовых услуг именно для того, чтобы у людей было больше шансов реализовать свой предпринимательский потенциал. Особенно в регионах.

Теперь о том, как мы видим ситуацию с малым бизнесом. С одной стороны несколько последних докризисных лет были очень благоприятными для развития малого и среднего бизнеса. Велась планомерная работа по сокращению уровня административных барьеров, по снижению ренты коррупционного характера, повышению доступности имущественных ресурсов. И успехи были в этом достигнуты несомненные. Я как член президиума ОПОРЫ России и президиума Торгово-промышленной палаты непосредственно принимал участие и могу говорить об этом со всей уверенностью.

Но потом наступил кризис, сильно ударивший по нашему малому бизнесу. При этом давайте не будем забывать, что во время кризиса малый бизнес стал в определенном смысле резервным выходом для людей, потерявших работу. В 2008 – 2009 году (в основном, конечно, в 2009-м) более 200 тысяч сокращенных на своих предприятиях людей начали вести свой малый бизнес. Делали они это при поддержки различных госпрограмм (в первую очередь – программы Роструда) и в том числе при помощи микрокредитов.

Так что мы видим, что емкость этой ниши для включения в экономическую жизнь временно нетрудоспособной рабочей силы очень велика. Никакой другой сектор экономики не смог бы это сделать.

Тем не менее, кризис, конечно, подрезал крылья малому бизнесу. В первую очередь, он ударил по инвестициям, затем – по зарплатам. Но в конце 2009, в 2010 году начал возобновляться рост. Правда, здесь, как мы все знаем, и правительство с этим согласилось, было принято не самое удачное решение в отношении ставки страховых взносов. Что означает для предпринимателя ее увеличение до 34%? Он сидел при упрощенке на 14%.

- Да. И ему заменили ЕСН страховыми взносами, то их ставку подняли почти в 2,5 раза.

- В том-то и дело. Тем более, предприятия только-только стали выкарабкиваться из кризиса. У них не накоплено никакого запаса прочности, они работают на грани. И тут – такой подарок.

Предпринимательское сообщество с самых первых дней обсуждения этой темы говорило: так делать нельзя. Это – неправильное решение, которое не достигнет своей цели. Не в том дело, что предприниматели жадные и им жалко денег на пенсионеров. Безусловно, обязательства перед пенсионерами должны быть выполнены в полном объеме, но только, если это делается исполнимым образом. Если же мы предлагаем меру, которая не может быть выполнена по определению, то мы точно не добиваемся нужного результата. Мы получаем цепь конфликтов, поскольку бизнес не может платить эти деньги. Большинство представителей малого и среднего бизнеса утверждают, что платить взносы по этой ставки им не по силам. И они вынуждены платить зарплаты в конвертах. Естественно, уровень зарплат сокращается. Инвестиции сокращаются – люди боятся инвестировать в таких условиях.

- Да, они боятся показать, что у них есть какие-то средства.

- Естественно. И объем отчислений страховых взносов сокращается. Достигается эффект, прямо противоположный желаемому.
Да, Минздравсоцразвития докладывает, что за первый квартал взносов собрано больше, чем за прошлый год. Это правда, но надо учитывать, что взносов собрано больше на фоне быстро растущей экономики. Я уверен: если бы не поднимали ставки, их собрали бы еще больше.

- В этом уверены многие эксперты.

- Уж, по крайней мере, не меньше. Так что мы рассуждаем с точки зрения социально ответственного, но все-таки развития.
Если мы сегодня так придавим, что бизнес бросится бежать в тень, то завтра дефицит пенсионного фонда окажется еще более значительным, а способов его решения еще меньше.

И в этой ситуации принципиальное решение о снижении ставки страховых взносов, которое приняли президент и правительство, было сделано, в том числе, и под влиянием консолидированной позиции, занятой предпринимателями. А в этом случае, забыв про расхождения во взглядах на целый ряд вопросов, объединились и РСПП, и ОПОРА России, и «Деловая Россия» и ТПП – слишком глобальная оказалась тема.

Произошедшее снижение ставки, конечно, серьезный шаг. Но, на наш взгляд, шаг все-таки недостаточный. Речь идет о снижении с 34 до 30%, а ниже только для производственных компаний и социально – значимых некоммерческих организаций. Это не позволит полностью нивелировать создавшуюся ситуацию.

Я думаю, дискуссию по этому поводу надо продолжать. Но продолжать ее ответственно: не просто говорить о том, что ставку надо снижать, а предлагать варианты замещения выпадающих доходов. Это могут быть, например, доходы от приватизации, или, что достаточно логично - увеличение верхней границы суммы фонда оплаты труда, по достижении которой страховые взносы не уплачиваются. Об этом можно продолжать говорить, но суть в том, что нельзя эту работу считать завершенной. Сделан только первый шаг.

Также мне кажется, что рановато отказываться от единого налога на вмененный доход. Он хорошо себя зарекомендовал. Сейчас предлагается заменить его патентом. Но патент – отличная вещь для предпринимателей, которые ведут эту деятельность нерегулярно, которые работают три – четыре месяца в году. Для бизнеса, который постоянно на ходу, единый налог на вмененный доход – более удобное решение. А раз он хорошо работает и хорошо собирается, он мог бы еще поработать параллельно с патентом и УСН. Система администрирования ЕНВД отлажена, и если сделать этот налог добровольным, он бы еще не один год послужил развитию бизнеса при хорошей собираемости в бюджеты.

Так что проблем у малого бизнеса сейчас очень много. Все их необходимо решать. И все, кто связан так или иначе с малым и средним бизнесом, должны помочь в решении этих проблем.

Беседовал Владимир Володин